Байки из склёпа

    Сукин сын сидел на подоконнике, думал и жевал. Жевал он полузасохший бутерброд с сыром, и на его тоненьком срезе чётко отпечатывались следы кр-ивых зубов…
    Сукин сын бесконечно долго не мог доесть свой бутерброд, и, смотря в угол, положил ноги на батарею. Глянул косоватым взглядом в окно. Грустную землю слегка оживлял ярко-жёлтый пуховик юного октябрёнка Васи Франкиннгштейна с полной авоськой бутылок, свисающей из рукава.
    «Интересно… а где же он сам?…» — думал сукин сын, сплёвывая во двор. — «…Глючит ли??…»
    По грязному стеклу ползли две мухи, и взлететь пока что и не пытались. Но они и не подозревали, что к их крыльям и лапкам подбирается давно уже чья-то садистская рожа.
    Когда садистская рожа сукина сына уже готова была оборвать несчастным крылья, лапы и хвосты, на лестнице послышались чьи-то шаги…

        (по мотивам Димона Воронцова, г. Красноярск)

«Какашка в бумажке.»

    Лил осенний хмурый снег, и люди вяло растаптывали его ногами.
    Осенний хмурый лил снег, и вяло люди его ногами растаптывали. Ненароком тут крутился юный октябрёнок Вася Франкиннгштейн, и люди едва не втоптали его в снег своими сапожищами. В отместку октябрёнок Вася мечтал стырить из проплывавших карманов что-нибудь вкусное и недорогое. Мечты росли и крепли, как Останкинская телебезбашня после погрома.
    Вдруг из рук огромного чёрного человека — Вася не успел разглядеть, кого — что-то мягко выпало и шмякнулось на дорогу.
    Октябрёнок Вася Франкиннгштейн застыл на месте, и от восхищения забыл шмыгнуть носом.
    Пакетик был в блестящей фольге и походил на запакованную п-путылку.
    «Если это в натуре, чего там, бутылка, я сейчас вылью, сдам и куплю жувку», — решил Вася и повеселел. Но только он протянул свои жадные ручонки к предмету, ввысь простёрся дядя мент, и грозным гласом возопил:
    — «Э-ге-гей, малой, а ЧТО ЭТО ТАМ У ТЕБЯ?!»
    Вася опешил и перетрусил. Он промычал нечто нечленоделимое, и изъявил мучительное желание спрятаться за чьей-то спиной.
    Между тем блестящей находкой заинтересовались две дамы и один пацан с плейером на шее. Пацан, правда, только поглазел и пошёл дальше. Вася проводил его тоскливым взглядом…
    Дама нерешительно тронула пакетик носком сапожка, и кокетливо поглядела на милиционера.
    — «Небось мусора не могли до урны донести,» — высказалась она. Мент с ненавистью на неё посмотре-е-ел! …Он присел на корточки и ткнул пальцем, затем попросил всех разойтись и пробурчал что-то по рации. Рация некорректно ответила в два раза громче. Дамы шарахнулись...
    — «Это гексоген!!!!» — тётеньки, но люди не стали стремительно разбегаться и закрывать головы руками. Напротив, этот занимательный факт мгновенно собрал целую толпу.
    «Это какашка в бумажке», — решил для себя юный октябрёнок Вася Франкиннгштейн.
Мокрый и хмурый осенний снег стремительно таял.
    Распихивая людей локтями, на пятачок вышли двое прыщавых призывников в милицейской форме. Они тихо улыбались, слегка матюгались, а Вася всё-ё-ё слышал! Потом осторожно взяли свёрток и унесли в неизвестном направлении. Толпа огорчённо вздохнула и рассосалась.
    В мокрых вечерних сумерках на площади стоял октябрёнок Вася Франкенштейн и с тоской рассматривал «Love is» в витрине ларька. Глаза у него были похожи на две чёрные лужицы, и в них отражались звёзды.

** ** **

Мусор и кое-что о каке.

    Мусор лежал на панели и никого не трогал. Потом закружил в страстных объятиях ветра, пролетел над скамейкой, брызнул под ноги парочке влюблённых идиотов. Кто-то из них чуть-чуть не подскользнулся, но не выматерился, а с нежным укором поглядел на любимую.
    На бортике сидел человек и молча курил и дымил в сырой воздух. На ём были погоны золотые и военна гимнастёрка, и при всём этом отсутствие ясного ордена никому не бросалось в глаза. Скучающим взором он обводил пустынный скверик.
    И тут-то сзади подошёл этот ма-а-ленький мальчик. Он робко пнул дядю в спину, а потом неожиданно громко разрыдался. Пнутый подскочил, как блоха, и схватился было, (не за наган, а просто было) мальчик тут же припустился совершенно уж в самолётный вой.
    « Ну, ей-богу, а зачем же так орать…» — растерянно подумал человек, — «И почему я??»
    Так прошло минут пять, и сквозь непрерывный рёв дядя услыхал, что пацану позарез надо какого-то булю. Поразмыслив, он спросил: — «И где твой буля, а?»
    Но маленькая козявка продолжала визжать. Ещё минут через десять он не выдержал, и заорал сам. «А ну перестаём орать! Плохой мальчик, КАКА!!!!!!!!!!»
    Малюточка удивлённо на него посмотрел, и крикнул басом: — «Сам ты кака, мент поганый!»
    А потом с достоинством повернулся и пошёл. Челюсть мента поганого медленно опускалась, пока не достигла ширинки. Тогда он придержал её рукой, и тоже себе пошёл.
    Больше они не встречались. И то хорошо.

БОЛЬНОЙ.

    Был такой бухгалтер в самом расцвете сил — Фёдор Иваныч Чревогрызко. Как-то съел он не то, или выпил, или вообще —ударился. Но только, в общем заболел. Заболел, значит, и бюллютень себе выхлопотал.
    Лежит себе дома на диване, пледом укутался и жёлтую прессу читает. И лечится, соответственно. До-олго лечился… Чего он только не делал: водкой скипидаристой растирался, сверху и снизу, снизу — сверху, и наоборот. И чай пил с коньячной настойкой. И кошку любимую к больному месту прикладывал. А всёж-то болит и болит, просто кошмар. Тогда он и подумал: — "Делать всё равно нечего, а схожу-ка я к врачу". Ну приходит вот он этак рано утром, глаза продравши и в очередях отсидевши. Врач за столом сидит и кофей ложечкой размешивает. Больные — они ведь народ неторопливый. "Ну, — говорит, — на что мы жалуемся?"
    Тут бухгалтер как раз от боли согнулся. — "Да вот," —— хрипит. Доктор из стакана отпил немного.
   "Ложитесь, — говорит, — вот на эту кушетку. А я вам печень проверю."
    — "А у меня не печень болит," — Говорит Чревогрызко.
    — "А что тогда? Почки, небось, застудили?" — а сам стакан поставил, и пошёл в закуток руки мыть.
    — "Да нет, не почки это", — напугался больной человек. — Не почки, в натуре."
    Раздражился врач, рубашку ему задрал, и сказал, не подумав: "Грелку на ночь к вашей пояснице прикладывали?"
    А Фёдор Иваныч его и перебил: "С чего вы взяли, что это моя поясница болит?! Ведь, видно же, наверное, и не поясница это вовсе!"
    Тут доктор вскипел немного, покраснел чуток. "Ну, вам конечно, лучше знать, какой из органов вас беспокоит. А только лучше бы вы мне этот свой орган больной сами указали, и о качестве боли рассказали."
    Разволновался Чревогрызко, и тоже малость покраснел. — "При чём тут орган, вы извините пожалуйста? И вообще, что за оскорбления в мой адрес — таким тоном со мной разговаривать!! Я кажется никаких пошлостей не допускаю в вашем отношении!! Почему я, больной, должен вам про свои органы рассказывать?!
    Доктор аж глаза выпучил. "Вы—чего??" — говорит. И, заметьте, вежливо довольно говорит-то. А Чревогрызко шмах — и сапогом об пол. Не привык, сволочь, к бюрократии-то. И бац — прорвало его, хрясь — доктора по морде. Доктор не раздумывал долго, под яйца ему засветил. Чревогрызко ему ухо оборвал наполовину. Доктор … ещё раз по яйцам, низенький он был, толстый, ну в натуре, больше и не дотягивался. И так 10 раз подряд…
    Заболел Чревогрызко совсем, и помер спокойно. А зря, дурак. Лучше бы вовремя лечился.

       Байка про то, что...

    Шел как-то по улице имени Ленина юноша по имени Бурачков. Шёл он себе и шёл, листья давил ногами, и под ноги же плевался. Нет, не то чтобы уж очень некультурный был, просто пирожок перед этим схавал. Балакиревского производства. И пива нажрался, урод.
    Ну вот идёт он, идёт, и курить страшно хочет. В карманах вроде ни шиша, бычки подбирать совестно – девушки смотрят. Глянь, откуда ни возьмись – навстречу сосед, водопроводчик. Тоже юноша такой ничего себе, Балдов по фамилии. Морда кра-асная. Небось тоже пива нажрался, у-у, сука. Ну Бурачков и думает, дай сигаретку стрельну. А заодно и пизды дам, всё равно до понедельника делать нечего…
    Балдов словно мысли Бурачкова прочёл, и за углом растворился. Даже следа не осталось, а надо бы. Сапоги-то Балдова были по все голенища не то в говне, не то просто в цементе…
    Остался юноша Бурачков без сигаретки. Дальше идёт, грустный такой, и листья пинает. К чему бы это… А не фиг думать о чём попало!!!

    Жил да был и не тужил наркоман Петров. Ну не тужил, конечно, это громко. Тужил, конечно. Тужилка в нём была ещё та… а впрочем, иногда и не тужил. Особенно когда было чем раскумариться. Вы вслово-то вслушайтесь, в слово!.. Во послушайте: Рас-Ку-ммма-рит-ьсся… Это слово наркоман Петров с особым всхлюпом произносил. На предпоследнем слоге причём. Ну так вот, жил себе последнее время наркоман Петров очень. И пришёл как-то в восресный день к одному рыжему чуваку по кличке Макака. Макака сидит, в телевизер глядит, и косячки щёлкает. А Петрова КуММАрилло… Тут откуда ни возьмись, баба пришла, молока принесла. "На троих". — решили молча други. На том и порешили… друг друга. Ножами колбасными. Шютка!!! Раскумарились нормально, и сидят, в телевизер глядят. Косячки щёлкают…
    Тут Макака и вякает невпопад (раздобрел, сука, а?): "Ну вы, чмошнички, хотите — настоящего дам, а? У меня есть… Все естественно согласилися. На том и порешили… друг друга, и соседа заодно. Коловоротом сантехническим. Да вы что, шюток не понимаете??     "только, — говорит — не подсматривать, где у меня лежит (А где стоит, у-ха-ха!!!). А то по рылу надаю вашему чмошненькому!"
    Забежал в соседнюю комнатку, и принёс по дороге. Все дружно занюхалии… В телевизер, естественно, никто уже глядеть не стал. А косячки щёлкать не перестали! Вот сидят они, сидят, и тут Петров смотрит, что Макака, сука, разговор не поддерживает. Сидит себе на полу, и язык на сторону. Ну они так с бабой, что молока принесла, переглянулись. И в соседнюю комнату побежали. Всё перерыли, благо мебели у Макаки был только телевизор. Ни хера нету, а?!
    Расстроился Петров, весь кайф обломал. Сидит, стонет от обиды, и курить хочет. Достал свою "Яву", ан сигарет-то нет! Тут случайно на Макаку посмотрел. Сидит себе Макака в самой что ни на есть обезьяньей позиции, и качается - туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды,
туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды, туды-сюды,
   spтуды-сюды,    туды-сюды,      туды-сюды,
     туды-сюды, туды-сюды,
     туды-сюды, туды-сюды,
туды-сюды, туды-сюды, короче у Петрова голова закружилась. А в кармане у Макаки пачка "Бонда" торчит. Подполз к нему, борясь с головокружением, Петров. Пальцем перед носом пощёлкал. Ухо покрутил. Нос сломал. Челюсть вывернул. Глаза вынул. Башку открутил и в окно выбросил. Шютка!!! Не просыпается Макака. Тогда Петров пачку у него из кармана вытащил, и свою засунул… И ещё бабе застывшей подмигнул, пад-ла!!!!!! Потом не стало его…
    Час прошёл. Два прошёл. Третий пошёл. Кайф прошёл… Макака от скуки бабу свою пару раз… в глаз… а про Петрова забыл. Только баба ему возьми и скажи: "Слушай, Федя, а у тебя в той пачке в кармане ЧТО-ТО БЫЛО?" — и заржала, дура.
    Вздрогнуло сердце у Макаки. Заорал что-то нечленораздельное он по-тарзаньи. А потом вынул "Яву" пустую, понюхал, и горючими слезами заплакал. "Петров?" — спросил. И похож он стал в этот миг на первого президента Российской Федерации — такой же зелёный, сморщенный, помятый и опухший. Завы-ы-ы-л… "Та-ам же… (всхлюп) та-аа-амм же… (хлюп-хлюп)… Я ему как дру-угу, от чистого сердца же… а ОН????? Я! ЕМУ!…. у-у-у…
    Потом очухался, покраснел как рак, взял тяжёлый топор и побежал наверх, где Петров-то жил. Да где там… Петров за железной дверью спрятамшись, и как мышь сидит. В телевизер глядит, косячки щёлкает. От многодневных забот избавился, и рад…
    Покричал под дверью красный от натуги Макака , чего-то там о честной дружбе и наркоманской совести. И топориком со злости ба-льшую зарубку оставил. На том дело и кончилось.
(А потом всё-таки пришили ведь друг-друга, топорами. Взаправду. Ха……)

ВСЕ СОБЫТИЯ ОСНОВАНЫ НА РЕАЛЬНЫХ СОБЫТИЯХ.

     Недаром говорят, был бы у бабки… энтот, была она бы дедкой. (Ну да, размечтались…)
    К чему это я? А… Бабка тут одна жила. Тёща одного сукина сына. Ну, Кузькина мать.
     Пошла как-то бабка эта, Дунька …. В универмаг. За макаронами там, за пивом. Для зятя любимого. Приходит, значит, в универмаг, а там дверь ещё такая тугая, леший её дери. Бабка завсегда об эту дверь ударялась. Сзади… ну вот, приходит, значит, в универмаг — и дверь ещё… туга-ая, леший её дери. Смотрит бабка - дверь-то перекрашена. Ещё подумала, что не туда забрела. Ан нет, туда - ступеньки-то прежние, дырявые. А на двери объявление повесили, глянь-ка, красненькое, лаковое. На ём баба …тфу, голая изображена, и надпись не по-русски - "SEX-SHOP". И ещё приписка — "товары на любой вкус и цвет". Ну бабка ,блин, обрадовалась, тьфу… подумала дура что завоз сегодня свежего мяса. Давненько у нас завозов не было, так, почитай, как праздник. И дверь-то перекрасить по такому случаю не грех. И вошла быстренько, бабка Дунька-то. Ещё показалось, что дверь будто полегче стала. Смазали небось…
    Ну так вот, зашла, значит. Ткнулась обо что-то сослепу. "Электричество, чё ли , отключили" — подумала. А в универмаге, и правда, темнотища. Прям как в гробу. Лампы там какие-то красные светят, да много ли от них свету? "Ну точно", — думает, — "Нету света-то". Потом огляделася, и двинулась прямо-таки на ощупь, где винный отдел был. Вроде бы, показалось, двух метров не прошла, а носом ткнулась. "Ничего себе, голова что-то кружится", пробормотала.
    Пригляделась, вроде - ни продавца, никого. Прилавок какой-то не такой стал. "Ишь ты, с подсветителем"… за стеклом вроде бы бутылки стоят. И все иностранные, мать их. "Жигулёвского" и то нету, вот бля. Взяла тогда бабка прямо с прилавка одну бутылку, — потому как зять, ежели не принесёшь пивка, раззудится на всю зудиловку. "И пусть его," — подумала вслух бабка. "Вино - не пиво, а всё одно. Нехай сам тогда ходит, ищет, трутень толстомордый. Возьму …"
    Тут на бабки Дунькино бормотанье парень откуда-то явился. Встал прямо напротив прилавка, и глазами так и зыркает, аж не по себе бабке стало. Ну она не растерялась, а говорит:
    — Слышь, ясноглазый, а где тут касса будет?
    Ясноглазый глаза вытаращил, как стрекоза. Булькнул и говорит: "А вам чего угодно"?
    Бабка рассердилась, и сумку свою ему под нос подсунула. "Давай", — думает, — "просыпайся. Небось дрых, на рабочем месте. А покупатели-то ходют!" Парень в сумку заглядывает, и шепотом: "А ЭТО вам ЗАЧЕМ?"
    Бабка встрепенулась. "Да мне, милок, ни к чему. А вот зять мой, сукин сын, без энтой дряни и не засыпает никогда… всё ходит и ещё и поколотить может! Ох, чтоб ему икнулось и пёрднулось… просил две, да мне тогда и на вермишель не хватит. Отбей мне, милок, чек."
    Парень сглотнул, и тише ещё спрашивает: "Он у вас что, серьёзно???" А глаза-то, глаза - что у той бешеной коровы.
    — Ой, милок, и не говори. Вот когда Нинка была при ём, он ещё как-то смирно ходил, боялся он Нинку-то, что и говорить. А как стоит жене-то уехать — как с цепи срывается, прости Господи. Совсем замучил, подлец. Ох-хо… Ты, давай, хватит разговоры разговаривать. Отбивай, тудык-растудык, мне чек".
    Парень охуенно куда-то нырнул, значит, что-то там сказал, и с мужиком каким-то вернулся. Мужик-то… Боже мой!!! Рожа вся чёрная, нос в полкилометра, и усы под ём. Тоже на бабку вылупился, и ещё молодому на неё пальцем ткнул. Парень кивнул так нервно. Тут бабка совсем рассвирепела, и заорала благим матом. Усатый сразу присмирел, и парню эдак нехорошо ухмыльнулся… Гнусик. Парень сразу подскочил к бабке Дуньке, и говорит: "сто пятьдесят". И подмигнул ещё. "Как будто я сама пью, прости господи"… Обиделась бабка. Но виду не подала, только губы поджала, и говорить — "А чё так дорого-то?"     Мужики, кобели борзые, заржали. "А как вы хотели", — говорят. "Прямо их Китая, гли. Тебе товар, нам навар…" и опять подмигнули друг другу. Бабка Дунька деньги сунула, и как ошпаренная, выскочила. Ещё вслед заорал кто-то - "Зятю привет, бабуля!!! У-ха-ха-ха-ха…" "Ват засранцы-то! В жисть сюда больше не загляну, лучше в ларёк ходить буду". — бормотала бабка. На часы ненароком взглянула - ан время-то, все магазины уже на обед позакрывались! На улице жара-а… Ну да делать нечего. Плюнула она от души на газон, и побежала домой покедова. Вот оно-то как…

    "Из милицейского протокола" — Кузька-то, сукин сын, вчера чуть тёщу родную не порешил. Нинка, вон, сразу из города прикатила. "На развод, — орала, — подам". А Кузька-то, с-сукин сын, и её прибить чуть не прибил. Всё с топором за ними гонялся, и непотребщину всякую нёс. Всё от белой горячки, кажись. Ну чё, чё… "В жопу , — визжал, — я вам эту х…ю засажу!!! Без вазелина!!! Ах вы, мамаша, б…дь, тудык вас растудык!!!" Ну он сам себе накаркал. Недаром говорится ведь, "не руби сук…" На пятнадцать его, милка обкуренного, забрали. Нинка всё-таки на развод подавать, вроде бы, собирается. А кто ж его, Кузьку, сучару, теперича кормить и обстирывать будет??? Кто, я спрашиваю? Дурак он, дурак и есть.
Дед Мастдай

    Разное: В районе Владыкино-Куродавцево универмаг №2 по техническим причинам переезжает в район Говнодывкино, по адресу улица Мелиоративная, дом 12. Помещение бывшего универмага сдаётся в аренду компании "Райт" ХОРОШАЯ НОВОСТЬ ОТ КОМПАНИИ РАЙТ

    Ивану в личной жизни никогда не везло. То в школе злые-презлые
   одноклассники его с Иркой из параллельного "Ве" обвенчают и в подъезде всякую хуйню нарисуют. Учителя наседают, в школе химией всякой травят. То друг детства, печальный мудозвон Сосыч нехорошим словом обзовёт. В общем, жись - хуйня.
    Ну а на улице, блин, весна началась. Снег растаял, говно собачачье выплыло, и почки начали набухать… от пива.
Красотищща! Солнышко не заходит, носки стирать неохота. И каникулы на носу. Во бля… Проснулся как-то Ваня утром, и в школу не пошёл. И стал думать, к чему бы это… "Fallout 2" куда-то сам заныкал, и не помнит. Взял он тогда денег, фу, еле нашёл, аж вспотел. И пошёл за новым … "Fallout 2". Наигрался слегка, и стал прятать. Глянь - а там первый лежит. Ну, Ваня не растерялся, а оделся и вышел из дому. А первый "Fallout 2" он решил Сосычу толкнуть. За тройную цену, потому как лицензионный.
    И перед самым уходом открыл он замечательную программу Word, и стал от скуки на клавиши тыкать. Тыкал-тыкал, и натыкал — сперва стихи про Сосыча, а потом объявление такое: Срочно хочу жениться на немолодой блондинке можно с ребёнком, для поездки в Израиль. И телефон Сосычев указал. Ну, он это объявление, не будь дурак и… распечатать хотел, да краска кончилась. Он его по электронной почте в "О'Кей" послал - зря что ли, прогресс. Идёт Ваня по улице, и усирается тихо. Красо-та! Блондинки немолодые ходят и взорами ясными косятся. Потом домой пошёл, и стал дальше в "Fallout 2" резаться. Правда, сохраниться не успел, бля. Электричество отключили.
    …И вот на завтра приходит к нему Сосыч. Первым делом дверь запер, а скоро Ваня с фингалом вышел. Даже с двумя. Но один из них в таком месте был, которое он не каждому покажешь-то. А Сосыч руки потёр, свой фингал ласково погладил, и говорит так тихо: "САМ ТЫ ПОЦ ПАРШИВЫЙ!!!" И помирилися они, и сели они оба играть в "Fallout 2". Блондинки вообще женщины непостоянные.

Посвящается Кобзистому Евгению Дмитриевичу, проживающему в городе Н. по улице Богдана -21-84, телефон 46035 женатого на дуре на множество лет его старше, Ивановой Т. К., держащей Кобзистого Е. Д. под каблуком, работающему физруком по школам и поющего козлиным тенором в церкви, и неоднократно этим позорящего нашу церковь ЧМО!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

    На заборе висел плакатик.
   На плакатике — члены Северной партии.
  На членах… Северной партии – хвост грязно-белого кота, сидящего на нём. На заборе.

   Мимо шёл себе и шёл человек. Человека звали Кобзистый, и шёл он по хлюпающим лужам прямо домой. Изредка его чёрная куртка принимала душ; машины окатывали Кобзистого слёзным потоком и махались дальше, а Кобзистый оставался грязным и мокрым…
   Дома никого не оказалось. Плюнул Кобзистый и пошёл в гости. Долго шёл… Как назло, в гостях тоже дома никого не было. Короче, явно не светило сегодня Кобзистому пивка попить, ну что поделаешь… Идёт он мимо того самого плакатика. И замечает вдруг, что на плакатике-то, блин, надпись появилась – «ЖИДЫ ГАДЫ», а всем членам Северной партии по ба-альшим усам подрисовано. Петров сказал «Хм-м…», и получил очередную порцию грязненького душа из-под колёс волжанки…
    …Добрался всё-таки Кобзистый до дома. На этот раз своего. И вот приспичило ему вечерком за хлебушком сходиться. Ну он куртку накинул, и в ларёк пошёл. Мельком на плакатик глянул. От членов Северной партии уже и не осталось ничего… Вместо рекламы – надпись, «Смерть хачам». «ЖИДЫ ГАДЫ» поистерлись… И место одно нарисовано. То что ниже пояса обнаруживается порой. Сказал Кобзистый тихонечко «Хмммм»… и забыл напрочь. А хлебушка в ларьке не оказалось-таки.
    УТРО НАСТУПИЛО!!! Весна пришла. Птички запели, радио заговорила, граждане квартиросъёмщики на работу сбираться стали. И Кобзистый собрался, благо был уже на дворе самый что ни на есть, понедельник. По пути сигаретку купил за рупь. И тут что-то яркое в глаза бросилось. Глянул Кобзистый краем глаза, и оступился аж. Плакатик как корова языком слизнула а на месте его граффити красуется – «KOBZISTOE CHMO». И ещё ярко-красное в придачу. С малиновым оттенком…
   Подошёл Кобзистый поближе, глазам своим не веря. Пальцем ковырнул, и глаз потрогал. Потом побагровел весь и слово нехорошее сказал. Да напрасно…
    Так и ходил Кобзистый всё лето мимо плакатика. Даже привыкать начал, искренне считая, что яркие краски городу необходимы. А осенью забор снесли. Кобзистый погрустил и успокоился….

Как сбирается ныне вещий Олег отмстить неразумным хазарам…
С собою взял чёрный большой пистолет, и рявкнул, дыша перегаром
Спустился по лестнице в чёрную ночь, и тихо исчел в переулке…
А утром с залитою кровью душой дремал у себя на ступеньках.
Сбирался вдругоядь наш Вещий Олег, отмстить неразумным соседам.
Почистил пиджак и начистил кинжал, и зубы помыл блендамедом.
Он в виде сантехника в двери проник, и сразу ударил в промежность…
Сосед покачнулся, и на пол упал, и долго лежал, где-то месяц.
И в третий раз выйти надумал Олег – почистить мозги черножопым.
Он взял две гранаты, ужасную лыбу
Состроил себе для поддержки.
И не было дома его три часа, а после вернулся по пьяни.
Без пары зубов, ну а так – ничего. И ухо чужое в кармане.
*************************************************
Вот так и ходил, то туда, то сюда – и всем отомстил, отщепенец.
Однажды принёс ввечеру на ветру отрезанный сморщенный пенис…
И вот так однажды, осенней порой Олега кумарило сильно,
Он снова оделся и вылез в окно – надыбать себе героина.
Хоть ёбнулся классно, но дух не терял. Отправился он к черножопым.
И громко орал, барабаня по двери, что мстить будет долго и нудно.
Но те, кто пугался, бывало, порой, олеговой мести нещадной,
Ни грамма ему не продали теперь, и даже не дали бесплатно.
Олега уже чуство мести ебло, и даже дышать не давало.
Он выбрал хача с безобидным челом, и дал ему прямо в ебало.
И тут налетели четыре хача, что тут за углом проследили,
Олегу они наконец-то уже от сердца всего отомстили.
   И помер Олег
   Ничего не поняв.
   Он был слишком туп и упорен. И ему было ПОХУЙ
   Что кровная месть – дело серьёзное.

    БАЙКА НЕ ПРО ПИВО

   Шел один чувак по вокзалу и пил пиво. За собою он волок чемодан, полный пива, и из всех его карманах торчало по бутылочке пива. Шёл навстречу другой чувак, только он волок не чемодан, он катил тачку, полную пива. Они встретились, познакомились, и полю… тьфу, просто подружились. И пошли пиво вместе пить. И они ужрались, усрались, уссались, и на том пиво кончилось. А как оно без пива-то, а?????? КАК???!!!!!!!
         Всё, конец.

        РЕКЛАМА!!!!!!!!!!!!

    ………………………
    Эту историю нам рассказал Иван Сергеич вечерком на турбазе, сидя за бутылочкой пива «Пеляткинское»…
    — «И тут он попёр(Фрэнки) на меня… Глаза бешеные, броня – дыбом…. (((ПИВО «ПЕЛЯТКИНСКОЕ» ПРИГОТОВЛЕНО ИЗ ЛУЧШИХ СОРТОВ НОРИЛЬСКОГО ХМЕЛЯ, ОНО ПО ПРАВУ НАЗЫВАЕТСЯ САМЫМ РЕДКОВЫПУСКАЕМЫМ ПИВОМ НПР)))) ПУШКА—— ВООО!!!!! И тут…

     ********************

     *******************
    ***************************************
     ***************************
     И тут я спо-окойно отделяю его голову от жопы, и иду на выход. Ну он там типа елозит, «Я не я, жопа не моя…»
     ******************************
    Это всё. А что дальше было с Фрэнки, Иваном Сергеичем, теми, кто его слушал и пивом Пеляткинским, вы узнаете после рекламы.

    Байка про байкера.

    Жил да был один злобный старый байкер. Назовём его, положем, Фрэнки. Он никогда не пил пива, только спирт, никогда не курил анаши, как все байкеры в его возрасте, а только джет, и вообще, был мрачнейший и отвратительный тип. И у него был сосед, не менее злобный хакер. Вместо того, чтобы взламывать швейцарские банки, он взламывал банки с компотом, а косточки кидал к соседу в огород. Правда, ещё он умел взламывать фаллоут и делать дуршляк из Фрэнки, когда тот был пьян. Фрэнки, когда трезвел, очень любил помогать сирым и убогим. После таких дней сирые и убогие из города надолго исчезали, чтобы потом возвратиться с пулемётами для личной обороны. Однажды Фрэнки порывался на пьяную спиртовыми парами башку помочь своему соседу, злобному хакеру, доделать из себя дуршляк. Но у обоих это плоховато выходило.
    Однажды, когда злобный байкер собирал в огороде вишни, и напевал любимую песенку из репертуара любимой группы «Белая Гниль»
   (У дяди Фрэнки в саду поспели вишни,
   Поспели вишни в саду у дяди Фрэнки,
   А злобный хакер хотел те вишни стырить,
   И кинуть кости в садик дяди Фрэнки..)
   Из-под забора показались ноги соседа. Ноги смрадно пахли, и мелко шевелились. Потом, хуже того, из-под забора показалась ЖОПА!
   Принадлежала ли она соседу, Фрэнки теперь определить не мог, ни на ощупь, ни так. На всякий случай он сказал, «Я-не-я, жопа не моя», и пхнул её в зад. Жопа исчезла, а через мгновение показался злобный хакер. Он злобно засмеялся, и начал делать дуршляк из Фрэнки. Фрэнки отбивался лопатой, но у неё скоро сломался черенок. Потом сломалась сама лопата. Благо хакер был в улучшенной силовой броне, и держал гаусс-винтовку.
             Конец. Бум. Титры.

Назад, в будущее

На главную